Евгений КОЗЛОВСКИЙ
ЭТЮД 7
(Владимир Чекасин
"Болеро-2 или Провинциальная Мелодрама с Эмоциональным Пережитком")
Рассказ о диске Владимира Чекасина (на самом деле - квартета, в котором, как минимум, Владимир Тарасов - фигура ничуть не менее славная) мне хочется превратить в рассказ о Вячеславе Ганелине и его ныне не существующем "Ганелин-трио"; то есть я просто не знаю, существует ли сегодня у Ганелина трио или какой-нибудь другой ансамбль - я вспоминаю о первом, "главном" Ганелин-трио, собиравшемся не вдруг по городам и весям еще Социалистического Отечества. В конце этюда смысл этого превращения, надеюсь, станет очевидным.
Итак, эксплуатируя собственную биографию, начну с двух (трех?) ее эпизодов.
Эпизод первый. Серединка восьмидесятых. Сидя "под колпаком у Мюллера" (гонят ото всюду, даже из сторожей), случайно получаю внезапное предложение поставить чеховского "Иванова" в далеком сибирском Минусинске. Театр там очень давний, сильно дореволюционный, с традициями, да и Минусинск, будучи ссыльным, еще с декабристских времен, центром, имеет привычку ходить в театр и даже вкус к этому. Короче: никакой идеи "схалтурить для провинции" нету в принципе - напротив, есть идея "создать шедевр", идея вполне простительная для человека "под колпаком".
- Главное - музыка, - подумал я.
Иванов представлялся мне, в первую очередь, человеком в состоянии постоянного и сильного эмоционального стресса. Непрекращающаяся "буря души". При этом - поведение довольно часто по-чеховски спокойное. Как бы спокойное. Спокойное поведение - мятущаяся музыка. Ритм. Ну, скажем, Паркер! (Недавнее [тогда] - парадоксальное, но всеми принятое - применение Анатолием Васильевым в "Первом варианте Вассы Железновой "Пяти четвертей" Дезмонда толкало "повторить победу".)
С музыкой в Москве тогда было кое-как. У меня (в давние, Омские еще времена в книжку занесенный) отыскался телефон некоего Николая Николаевича, который приторговывал фирменными пластинками и - тоже не бесплатно - позволял их переписывать на магнитофон. Я созвонился, поехал. Паркера было не так много, и к "Иванову" он шел очень посредственно. Паркеровский драйв почему-то не передавался - может, записи были совсем посредственные. Николай Николаевич, судя по всему, человеком был чутким и музыку знающим и тут же предложил мне купить за совсем небольшие деньги диск Ганелина. Именно тогда я впервые услышал это имя. И эту музыку.
Я прилетел в Минусинск и на первой репетиции вместо чтения пьесы заставил актеров слушать диск. И репетировали под музыку. На афише спектакля так и было написано: "Пьеса Чехова под музыку Ганелина". Спектакль по моим воспоминаниям (разумеется - субъективным) был хорош, хоть и недолговечен; был переполненный зал; были розы в разгар зимы, в окружении пронзительного ветра под названием "хакас"; у меня до сих пор впечатление, что это лучшее, что удалось мне сделать в театре. И благодарен за это я, в первую очередь, Славе Ганелину.
Спустя пару лет, когда уже слегка потеплело, мой учитель Олег Ефремов позволил попробовать поставить на малой сцене МХАТ пьесу. Я выбрал "Без зеркал" моего товарища Николая Климонтовича, историю, кажется, совершенно замечательную: о женщине, приехавшей двадцать лет спустя на дачу к давнему любовнику и принявшей сослепу и в темноте за этого любовника его сына-балбеса. Поскольку любовник занимается проблемами омоложения, балбес уверяет даму, что это он просто так помолодел и на ее просьбы "дать средство" мажет ее сапожным кремом. Дама, уверенная, что молода, пускается в мечты и поступки, но, естественно, потом наступает утро...
Спектакли для малой сцены в те времена во МХАТе делались по принципу "творческого энтузиазма". Если результат оказывался и спектакль попадал в репертуар - все затраты гасились, а гонорары - выплачивались. Задним, что называется, числом.
Я понял, что для спектакля нужна музыка Ганелина - и только его! (а, может, по воспоминаниям о минусинском "Иванове" Ганелин ощущался мною, как счастливый талисман) - и поехал в Вильнюс. Разыскал Славу: он жил на первом этаже щелястой пятиэтажки на окраине Вильнюса - правда, в его комнате было столько самой последней, японской, техники, что за эти деньги можно было купить квартиру если не в центре Москвы - в центре Вильнюса во всяком случае. Но на то художник и художник, что такие идеи в его голову прийти просто не могут. Дочка Славы, школьница, была не совсем здорова, что в условиях здоровой социалистической действительности создавало немало проблем и вечное ощущение вины и озабоченности.
Я прочел Славе пьесу вслух, она ему понравилась, и он безоговорочно согласился музыку для спектакля сочинить. Он делал это два дня, потом вручил готовую фонограмму, сказал, что дарит. Музыка, на мой вкус, была талантливой и безупречной по жанру. Подарок был весьма великодушным, но, по-моему, Слава не благотворительностью занялся, а увлекся идеей. И был настоящим художником, который, хоть и живет с плодов творчества, - вполне способен в определенные моменты сделать паузу в думах о деньгах.
В два дня, что я жил в Вильнюсе в ожидании фонограммы, я побывал на Литовской киностудии и был свидетелем совершенно великолепного хэппининга: Слава в зале звукозаписи смотрел новый документальный фильм литовцев и импровизировал для него музыку, прямо глядя на экран. Это было что-то!
Спектакль во МХАТе, увы, не вышел (по целому ряду причин; но причины в таких случаях не так важны - выходит или не выходит спектакль, живет или тут же умирает - это, скорее, вопросы судьбы), но репетировался довольно долгое время.
Слава, человек с мировой известностью (его имя появилось в какой-то интернациональной джазовой энциклопедии, когда в ней вроде бы не было еще никого из русских; выступления его трио на различных забугорных фестивалях всегда отмечалось и принималось всерьез), устал бороться с совковыми трудностями и наладился эмигрировать. В чем, вообще говоря, никто не имел права его упрекнуть. Но незадолго до отъезда произошло (по сравнительно уже теплому климату вокруг) событие, прежде даже и не представимое: трио Ганелина было предложено (позволено?) дать два концерта в таком официальном Храме, как зал им. Чайковского.
Я взял Катю Васильеву, репетировавшую в спектакле главную женскую роль, мою не то что бы близкую подругу, но подругу без сомнения, - и мы, снабженные Славой контрамаркой, пошли на концерт. Прорвались едва-едва, зал был забит под завязку, включая все ступени лестниц.
Трио заиграло, - и это была такая виртуозность, столько культуры, ума, таланта и такой, кроме всего, драйв, что, когда мы с Катей вышли в антракте покурить и я спросил: "Ну как?", она сказала: "От такой музыки можно... забеременеть".
Не знаю, были ли еще у трио в том его, классическом, составе концерты, я, во всяком случае, ни их, ни о них не слышал. А спустя короткое время Слава уехал.
И совсем через недолго я увидел объявление о концерте трио Чекасина. Это уже был не зал Чайковского, а какой-то клуб на Пресне. И народу было не битком, а в половину емкости. Чекасин оставался Чекасиным, все было и интересно, и виртуозно, но... Но не было драйва, не было идеи, стержня, не знаю чего еще - игра вызывала и аплодисменты, и свист восторга, традиционный для джаза, однако...
Ганелин - Моцарт (не надо кидаться в меня камнями; я не расставляю по ранжиру музыкальных гениев и вообще - делюсь субъективными впечатлениями). Он светел, гармоничен и врожденно мудр. Он умеет в музыке все. Он, кто не знает, сочинял ее ко многим игровым фильмам, скажем - к "Параду планет" Миндадзе-Абдрашитова, и его вальс к фильму Константина Худякова "Успех" (помните? столичный режиссер в исполнении Филатова приезжает в провинциальный театр ставить "Чайку" - кстати, масса ужасно сюжетно похожего с моей тогдашней поездкой в Минусинск) - по мелодичности и пронзительности нисколько, на мой взгляд, не уступает ни вальсу покойного Свиридова к "Мятели", ни вальсу Петрова к рязановскому "Берегись автомобиля!"
Не случайно трое замечательных музыкантов, игравших вместе, назывались не "Вильнюсским трио" или как-нибудь там еще, а "Трио Ганелина". Сама история возникновения этой команды выявляет роль Славы, как идеолога, магнита и, если угодно, производителя и излучателя художественной энергии. Владимир Тарасов, виртуозный ударник, позже - профессор Литовской консерватории и музыкант, для которого не один композитор специально сочинял музыку, был "подхвачен" Ганелиным в Архангельске. Концептуальный и ироничный виртуоз Владимир Чекасин - в (тогда еще) Свердловске. Они съехались в Вильнюс не потому, думаю, что жизнь там была "западнее" и "цивилизованнее", а потому что там исторически жил Ганелин (родившийся в Москве и перебравшийся в Вильнюс с родителями, когда еще был ребенком).
Ганелин (в отличие от всегда богемного Чекасина и эдаковго "скромного" Тарасова) на концертах обычно был одет очень просто-элегантно: костюм, галстук... Всегда аккуратно пострижен и причесан. Знаете, эдакий счетовод невысокого роста. Он и за роялем поначалу вел себя как-то весьма... классично. Когда было надо, он мог встать со стула, забраться под крышку и играть прямо пальцами на струнах, но даже это выглядело как-то очень... не эпатирующе. Чекасин же, напротив, эпатировал всех с начала и до конца: прыгал на одной ножке, свистал, задирал свой саксофон и далее - в том же роде. (Так приблизительно ведет себя Дмитрий Александрович Пригов - в публичных проявлениях, да и в своем творчестве, чем снискал в определенных кругах вполне заслуженную популярность и чуть ли ни репутацию "нового классика" - "Потому что Пригов - это Пушкин сегодня и есть"). В "семье" серьезного, доброго и мудрого Ганелина Чекасин играл роль эдакого enfant terrible, ужасного, но любимого ребенка, "вождя краснокожих".
И вот осиротевший "вождь краснокожих" пытается взять на себя роль отца семейства. Что, вообще говоря, если по жизни, - так и должно быть. Но и по той же жизни, кем бы фактически и социально ни являлся человек, "отцом семейства" он становится не автоматически, когда теряет отца, а лишь в случае, когда специальный талант "отца семейства" в нем заложен. Подчеркиваю: не талант лидера (который Чекасин уже тем обнаружил, что сумел сгруппировать вокруг себя музыкантов, сочинить и исполнить не одну и не две композиции) - а талант "отца", талант мудреца, понимающего гармонию мира. В Чекасине, блистательном музыканте, великолепно знающем и понимающем джаз, я этого таланта заметить не могу никак. При всем ностальгическом желании.
Я слушаю его пластинку "Болеро-2 или Провинциальная Мелодрама с Эмоциональным Пережитком" (надо полагать, что было "Болеро-1", информация о чем до меня не дошла; возможно, что и не было: эдакий стеб; например - "Болеро-384", почему бы и нет?), я ничего не могу возразить, у меня нету замечаний и музыка льется, не вызывая протеста.
Но и потрясения. Но и восторга. Если бы Николай Николаевич в далеком 1983-м предложил мне эту пластинку, я бы ее, пожалуй, не взял. А если почему-то и взял бы - не думаю, что у меня получился бы минусинский "Иванов". Не зацепились бы актеры и сочли мою затею с музыкой за столичную вы..ку: актеры, а провинциальные - особенно, хоть в массе малообразованы, духовно ленивы и склонны пить - очень тонким чутьем порою обладают...
Чекасин пригласил за рояль, не известного мне Юрия Кузнецова, который играет очень хорошо. Может быть, что называется, "не хуже Ганелина". Возможно, Кузнецов способен и на Ганелинские музыкальные парадоксы и неожиданности (хоть и вряд ли, поскольку, по теории вероятности, Ганелины, Пушкины, Моцарты, Шнитке... - рождаются достаточно редко), но на диске этого не было. Да и быть не могло, ибо лидер - Чекасин.
Сам Чекасин тоже время от времени откладывает саксофон и подсаживается к роялю (при Ганелине это было вряд ли возможно, в принципе - ну, разве разок: в виде специального трюка, шутки). Музыкант высококлассный, конечно, он с роялем превосходно справляется.
За ударными - несравненный, блистательный Владимир Тарасов.
Добавился еще один саксофонист - Витас Лабутис. Сказать честно, моей слуховой квалификации не хватило, чтобы всякий раз уверенно отличить саксофон Лабутиса от саксофона Чекасина и клавишные Чекасина от клавишных Кузнецова, но одно уже это говорит, как минимум, о том, что в профессиональном отношении партнеры достойны друг друга и находятся на большой высоте.
Короче - нету к диску претензий.
Но оставляю я его в своей фонотеке по одной-единственной причине: в память о "Трио Ганелина". И не больше того.
Ганелин, повторю свой парадокс, - Моцарт. А Моцарт, кроме прочего, был мудрецом, философом. Он понимал мир, как очень сложный, но гармонический организм, - потому человеком был светлым. Он видел и слышал Мирозданье, и все диссонансы, все сбои ритмов, все трагические прозрения, без которых жизнь человеческая просто не бывает, всегда рано или поздно приводили к "хоралу".
Такому научиться нельзя, с таким можно только родиться.
P.S. Последние годы я ищу компакт-диски с записями "Трио Ганелина" - и все безуспешно (у меня осталось несколько виниловых пластинок, но, человеку, развращенному цифровым воспроизведением и не имеющему Hi-End проигрывателя, трудно возвращаться к качеству давних времен: не могу переносить гудение "дисковода", потрескивание иглы, перескакивание дорожек или зацикливание на них; к тому же диски - производства отечественного, чем многое сказано). Буквально вчера мне сообщили, что, как минимум, один такой диск существует и даже обещали достать. Обязательно про него напишу.
Copyright 1998 текст от Евгения Козловского
Обзоры этого автора
"НОЛЬ" и Федор Чистяков
Компакты в Интернете
Errol Garner, Telonius Monk
Александр Розенбаум "Июльская жара"
Чиж & Co "Новый Иерусалим"
Аквариум "Кунсткамера", БГ "Прибежище"
Егор и опизденевшие "Сто лет одиночества"
Леонид Агутин "Летний дождь"
Бахыт компот "Страшнее бабы зверя нет"
Эдуард Успенский "Трое из Простоквашино"
Б. Гребенщиков - А. П. Зубарев. "Рапсодия для воды"
Александр Лаэртский. "Вымя"
BLUENITE и другие коллекции джаза
Ногу свело. "Счастлива, потому что беременна: синий альбом"; Сексуальные меньшинства. "Некрофилия"
Иосиф Кобзон, 16 компакт-дисков
Натали "Ветер с моря"
Жанна Агузарова
Антон Батагов играет "Искусство фуги" Баха
Юз Алешковский - "Окурочек"
Кислый уксус халявы: о дисках ООО "САНТЪ"
Афанасьев. "Заветные сказки"
Давид Ойстрах, Эмиль Гилельс и Максим Венгеров
Вероника Долина - "Невинград", "Любая любовь"
БГ - концерт 8 марта
"Руслан и Людмила" Глинки и "Мертвые Души" Щедрина в исполнении Большого театра
"Чиж & Co" - 5 компакт-дисков + 1 дополнительный
"Лука Мудищев"
Блестящие, "Просто мечты"
Аквариум Снежный лев
Пищиков, Гайворонский, Волков
Владимир Чекасин "Болеро-2" ...
БГ "Чубчик", "Лилит", "Песни Александра Вертинского", "Задушевные песни"
"Полонез, Чиж и Co"
"Из переписки с читателем"
В.Ерофеев Москва-Петушки
Иосиф Бродский
Микаэл Таривердиев
Alexey Kozlov. The Mountains of Kimeria
Алексей Козлов "Горы Киммерии"
Before to begin