Валерию, Диме и Сергею.
Борис Тараканов
Дж. Россини.
"Stabat Mater"
для хора, 4-х солистов и симфонического оркестра.
"Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!"
(И. Северянин)
В классической коллекции CDRU хорошо представлены диски с произведениями композитора, которого я очень уважаю - Джоакино Россини. Не знаю кому как, но лично мне его музыка напоминает сладкое, пенящееся, но в тоже время изысканное вино с обильной фруктовой закуской по вкусу. Так что "Ананасы в шампанском", на мой взгляд, наиболее подходящая характеристика его творчества. Пожалуйста, не бейте меня ногами - я прекрасно понимаю и признаю вопиющий вульгаризм моего высказывания, пусть даже в отношении именно этого композитора, но я ничего поделать с собой не могу. Да, признаться, и не хочу, - кто знает, почему именно так сложились мои отношения с его музыкой?
Создатель озорного "Севильского цирюльника", приключенческо-жизнерадостной "Итальянки в Алжире", двусмысленного "Турка в Италии", пьянящей "Шёлковой лестницы", скандально известной "Маленькой торжественной Мессы" (с "тапёрно-блатными" интонациями в фортепьянном аккомпанементе ) и великого множества других произведений, как известно любил жизнь. Судя по всему, любовь эта была взаимна, так как вторая половина жизни маэстро была богатой, весёлой, сытой, пьяной, шумной и жизнерадостной - об этом с разной степенью подробности свидетельствуют воспоминания многих его современников.
"В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни превращу в грезофарс!... "
И превращал. И ещё как превращал. И много в том преуспел! Неисправимый оптимист, он признавал в музыке "только то, что способно приносить удовольствие". В Италии любят вспоминать такую историю: Россини, как известно, на дух не переносил музыки Вагнера. Однажды маэстро собрал в своём доме именитых гостей. После сытного обеда гости, в ожидании десерта, вышли на балкон с бокалами лёгкого вина. Внезапно из гостиной донёсся ужасный грохот, звон, скрежет, треск и, наконец, стон. Через секунду к перепуганным гостям вышел сам Россини и объявил: "Благодарение Богу, дамы и господа! Нерасторопная служанка зацепилась за скатерть и всего лишь опрокинула на пол всю сервировку. А я-то грешным делом подумал, что какой-то негодяй осмелился сыграть в моём доме увертюру к "Тангейзеру"!".
Весёлый был человек...
В 1842 году маэстро решил пополнить собственную коллекцию "серьёзных сочинений" (так он называл всё, что не имело отношения к комической опере) и предложил публике вторую редакцию монументальной кантаты "Stabat Mater". Следует сказать, что на фоне созданных ранее одноимённых шедевров Перголези, Вивальди, Гайдна и других мастеров музыки, это был поступок колоссальной ответственности. Тем более что в духовном жанре Россини был не силён. Это, увы, "медицинский факт", многократно отражённый в музыковедческой литературе задолго до появления настоящей рецензии. Почему именно вторую редакцию? Точно сказать не могу, но существует мнение, что первая редакция кантаты была "ещё пестрее" и писалась далеко не на трезвую голову. Весьма вероятно, что вторую редакцию этого сочинения тоже не миновала чаша сия...
"...Весь я в чём-то норвежском! Весь я в чём-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!"
Как бы там ни было, но обновлённая версия кантаты "Stabat Mater" Джоакино Россини была представлена публике в Париже 7 января 1842 года, и с тех пор заняла прочное место в репертуаре очень уважающих себя коллективов.
Немного об идее: католический гимн "Stabat Mater Dolorosa" ("Мать скорбящая стояла") написан на средневековой латыни и рассказывает о переживаниях Богородицы, смотрящей на распятие Сына. Считается, что гимн этот вышел в XIV веке из под пера итальянца Giacopone da Todi. В русской поэзии "Stabat Mater" впервые возник в переводе В.А.Жуковского. Тема страданий Богородицы также присутствует в поэме А.А.Ахматовой "Реквием" (в главе "Распятие"). Обычно эти строки цитируют при концертном исполнении "Stabat Mater" разных композиторов:
... Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Некоторое время гимн "Stabat Mater"фрагментарно использовался в Реквиемах (заупокойных мессах), но в уже в XVIII веке начал обретать черты творческой самостоятельности - текст его в разное время положили на музыку Палестрина, Перголези, Вивальди, Гайдн, Моцарт, Шуберт, Верди, Дворжак, Пуленк...Такая популярность легко объяснима - Евангельский образ Матери, страдающей за Сына, послужил источником вдохновения для многих композиторов.
Когда-то Генрих Гейне заметил: "Величайшие художники и в живописи и в музыке скрашивали беспредельные ужасы страстей Христовых множеством цветов, и смягчали тем самым кровавую серьезность игривой нежностью...". Высказывание это как нельзя лучше соответствует тому, что сделал с этим текстом маэстро Россини. Текст стихотворения он разбил на 12 частей, создав тем самым 12 самостоятельных вокально-оркестровых номеров совершенно полярных по своему настроению, одинаково красивых, но... откровенно плохо соответствующих первоначальной идее. Такой вот контраст.
На работе я дал послушать диск с этим произведением нескольким сотрудникам, имеющим к музыке весьма опосредованное отношение. При этом не сказал им ни названия сочинения, ни фамилию композитора. Эффект получился ошеломляющий! Подавляющее большинство решило, что они слушали... "какую-то классную оперу"! После такого заявления я всерьёз задумался - а не подложили ли мне в коробку из под "Stabat Mater" действительно что-нибудь оперное? При ближайшем пристрастном рассмотрении оказалось, что диск самый, что ни на есть, настоящий. Ну что же, записанное произведение при таком раскладе явно заслуживает особого внимания.
Мои коллеги оказались недалеки от истины - кантата Россини "Stabat Mater" действительно носит, скорее, оперный, нежели религиозно-поэтический характер. Стиль, в котором она написана, можно условно назвать "Романтичной неугомонностью" . Хорошо это или плохо? Не знаю! Честное слово не знаю!! Конечно, с одной стороны хорошо, что композитор остался верен себе. Но с другой стороны, разве можно забывать на какую тему пишешь? И всякую ли трагедию можно превращать, выражаясь словами Игоря Северянина, "в грезофарс"?
Вывод один - слушая вышеуказанный диск, желательно забыть о том, ЧТО поют, совершенно абстрагироваться от темы "О ЧЁМ ПОЮТ", и просто наслаждаться тем, КАК все они это делают. Думаю, что правильней всего будет и нам с вами сделать тоже самое - отвлечься от первоначально заданной идеи (тем более что в музыкальном материале она плохо прослеживается) и просто пройтись по каждому треку, наслаждаясь красивой музыкой уважаемого композитора.
Судите сами - в треке №1 (весь состав исполнителей - сопрано, меццо-сопрано, тенор, бас, хор и оркестр) суровость хорового пролога к первой части "Stabat Mater Dolorosa..." сменяется экзальтированым драматизмом вступления всех четырёх солистов , динамически подогревается хором и внезапно разбавляется медоточивым теноровым соло. Постепенно, через небольшую "сольную связку", к амбразуре вновь подступает хор, затем, резко убавляя громкость, уступает дорогу солистам, чтобы слиться с ними на fortissimo в единый вопиющий глас! При прослушивании через наушниках этот номер способен вызывать довольно сильные ощущения. Если, конечно, Вы не используете для этой цели RealAudio...
Столь многообещающее начало переходит в маршеобразные настроения следующей части, исполняемой тенором "Cujus animam gementem" (трек №2). При этом мелодическая линия этого номера, сочно поддерживаемая оркестром, носит откровенный жизнеутверждающий характер: если отвлечься от текста, то ясно представляешь себе этакого оперного Казанову, поющего удалую серенаду перед балконом предмета своего давнего вожделения.
Третья часть кантаты "Quis est homo qui non fleret" (трек №3) в исполнении сопрано и меццо-сопрано начинается с изысканного оркестрового вступления, но потом, где-то в середине повествования, начинает странно напоминать известный дуэт Нормы и Адальджизы из оперы В. Беллини "Норма" - та же грустная лирика, сдобренная кисельными переливами тембров в оркестре. Но как мастерски написано!
Следующим номером (трек №4) идёт ария баса: "Pro peccatis suae gentis". Начинается она очень драматично, затем постепенно переходит в великолепно оркестрованный, но сла-а-денький такой мотивчик... Потом, вдруг спохватившись, что ничего весёлого здесь, в общем-то, нет, композитор опять вводит в повествование минор и трагическое настроение . Однако и здесь его хватает ненадолго - слова "dum emisit spiritum" (об их значении в этот момент лучше не задумываться) пропеваются на таком торжественном подъёме, что невольно вспоминаешь победные арии из ранних вердиевских опер. Заключительные мажорные аккорды в оркестре прочно закрепляют эту ассоциацию...
Трек №5. Этому фрагменту кантаты ("Eia Mater fons amoris") повезло больше - начинается он унисоном мужского хора, талантливо имитирующим григорианский заупокойный хорал. Затем на фоне звучания всего хора a-capella вступает бас. Красивое место! Пожалуй, единственное, которое хоть как-то отвечает идее стихотворного текста.
Зато квартет "Sancta Mater istud agas", который идёт следом (трек №6) наполнен игривыми танцевальными приёмами, которые абсолютно с оригинальным текстом не вяжутся. Ощущение, что поющий тенор плохо представляет себе о чём, собственно, идёт речь. Под оркестровое "Ум-ца, Ум-ца, Ум-ца" вторит ему сопрано. Общий стиль - любовные дуэты из "Цирюльника" или "Итальянки в Алжире"... Но вот внедряется в эту идиллию суровое соло баса: "Fac me tecum pie flere", и тут в самый неподходящий момент появляется разъярённая меццо, в вокальных проведениях которой которой явно ощущается: "Ах, без меня???". Суровость быстро тонет в звуках оркестра и вот они оживлённо обсуждают что-то уже вчетвером... Об изначальном поэтическом содержании этого фрагмента тоже лучше не задумываться - себе дороже.
Трек №7. Фрагмент кантаты "Fac ut portem Christi mortem" - каватина меццо-сопрано. После деликатного оркестрового вступления разворачивается очень мелодичное повествование песенного склада. Красивое, лиричное, но по характеру первой части неуловимо напоминающее раздумья няни из "Евгения Онегина" Чайковского. Так и хочется добавить: "Привычка свыше нам дана...". Но, давайте не будем ничего добавлять, а послушаем вторую часть - минорную, стремительную и очень красивую.
Трубное вступление следующей части "Inflammatus et accensus" (трек №8) - ария сопрано с хором. Стиль - Dies Irae из любого Реквиема, постепенно переходящий в то, что в оперной литературе называется "сцена и хор". С типичным для этого явления финалом. Надо признаться, слушается с огромным удовольствием. При должном качестве воспроизведения, разумеется.
Трек №9. А-капельный квартет на фоне хора "Quando corpus morietur" - фантастически красивый эпизод! Настоящий шедевр, причём очень сложный в исполнении, т.к. отсутствует оркестровая поддержка и всё держится только на мастерстве дирижёра и чувстве интонации у солистов и артистов хора. В любом случае для любого из участников есть колоссальный риск в любой момент "уползти" в другую тональность, утянув за собой весь многопудовый состав исполнителей. А после такого, как известно, могут и побить...
И, наконец, финал "Amen" (трек №10). Здесь маэстро Россини превзошёл сам себя: монументальная фуга, построенная в лучших полифонических традициях, помноженных на итальянскую мелодическую школу. В конец финала коротко вплетается оркестровая мелодия пролога к первой части, резко переходящая в апофеоз - все исполнители сливаются в едином порыве, словно в экстазе!
Вот, собственно, всё...
Россини считал, что религиозное мироощущение "латинского человека" (так маэстро называл католиков) XIX века напрочь отклоняет метафизические размышления или абстрактное обожание, недоступное, прежде всего, миру чувств: "Современный человек предпочитает не размышления, а горячий диалог, откровенный и земной, в отношениях веры, надежды и любви. Диалог, не лишённый близости и соучастия". Смелое высказывание, правда? Сразу оговорюсь, - лично я подобное мнение не разделяю совершенно, но в данной ситуации его, наверное, следует принять как данность. Ибо спорить с маэстро на эту тему, мягко говоря, уже поздно.
Тем не менее, чтобы хоть немного развеять свои сомнения по поводу всего того, что Вы прочитали в этой рецензии, я позвонил своему преподавателю по истории музыки, профессору Сергею Васильевичу Адрианову. Выслушав мою сбивчивый монолог, 80-летний маэстро, друживший ещё с Мравинским, с минуту подумал и... добил меня окончательно: "Боренька, голубчик, "Stabat Mater Россини" - это шутка гения! Искать в ней философско-религиозную подоплёку по меньшей мере неразумно и даже отчасти смешно. Наслаждайтесь ей как "Золушкой", "Сорокой-воровкой" или хорошим вином. И будьте очень-очень счастливы, дорогой мой!".
Наверное, разумнее всего будет последовать совету знающего человека - просто вставить этот диск в CD-player и получить яркое, насыщенное удовольствие от красивого произведения одного из ярчайших представителей музыкально-католического декаданса.
Ведь, в конце концов, именно для удовольствия Богом нам подарен Россини.
"Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!.."
(И. Северянин)
Copyright 
1998 Борис Тараканов
E-mail tboris@hotmail.com
Home page www.tarakanov.net
Сергей Прокофьев - Опера "Война и мир"
Христоф Виллибальд Глюк "Орфей и Эвридика"
Дж. Россини "Stabat Mater"
Габриель Форе. "Реквием"
С.И. Танеев, кантата "Иоанн Дамаскин"
М. Равель, "Болеро" и "Павана на смерть инфанты"
Giacomo Puccini, "Messa di Gloria"
Э. Григ, сюиты "Пер Гюнт" и концерт для ф-но с оркестром.
Haydn - Collection
Бах - Бранденбургский концерт
Гендель "Ода на день Св. Цецилии"
Джузеппе Верди "Трубадур"
Вивальди "Времена года"
Карл Орф "Carmina Burana"
Гендель "Музыкa на воде"