Борис Тараканов
Георг Фредерик Гендель
Ода на день Св. Цецилии
(Ode for St. Cecilia's Day)
CD: Ode for St. Cecilia's Day, HWV 76
Concentus musicus Wien (conductor N. Harnoncourt)
Bachchor Stockholm
F. Palmer, A. Rolfe Johnson
Предание гласит, что Георг
Фредерик Гендель был весёлым толстым человеком, любящим жизнь
во всех её проявлениях.
Наверное это нашло своё отражение в его музыке, в частности в "Оде на день Св. Цецилии" ("Ode for St. Cecilia's Day"), диск которой случайно попал мне в руки.
В 1739 году Гендель решил написать музыкальное приношение к ежегодному музыкальному празднику - дню Св. Цецилии, покровительницы музыки и музыкантов. Сказано - сделано! За восемь сентябрьских дней из под пера маэстро вышло новое многочастное произведение на стихи известного английского поэта Джона Драйдена "Ode for the Heav'nly Harmony" ("Ода Божественной Гармонии").
22 ноября 1739 года состоялась премьера Оды в одном из лондонских театров. По началу произведение возымело довольно сдержанный успех. Настоящая популярность пришла к нему несколько позже - очевидно слушатели и критики не сразу поняли идею, заложенную композитором.
По всей видимости, до конца эту идею понял только Моцарт, через много лет взявшийся произвести на свет новую редакцию генделевской Оды по заказу масонской ложи, в которой имел удовольствие состоять. Моцарт предположил, что в своём произведении Гендель сконструировал ни что иное, как ХРАМ, где царственное место занимает музыка и подробно раскрывается её воздействие на человеческие души. Музыка, управляемая с небес Всевышним, и даруемая людям Святой Цецилией.
Номера Оды образуют как бы анфиладу парадных залов или часовен (капелл), которые постепенно приводят слушателя к сердцу Храма - недосягаемому алтарю Высшей Гармонии мира. Каждый зал посвящён определённому музыкальному тембру.
Вестибюль Храма открывается
звуками увертюры, после которой по очереди вступают баритон и
тенор:
С гармонии, Божественной гармонии
Началось Сотворение
Мироздания...
Это повествование подхватывает
хор, рисуя нам причудливую фреску картины Сотворения Мира:
Когда упала груда атомов,
Не ведающих повелеваний Провидения,
Раздался мелодичный голос с высот небесных:
"Явись из небытия!"
Холод и жар, влага и сушь
Остановились,
повинуясь музыки могуществу...
Не секрет, что инструментальное сопровождение к речетативу и хору Гендель "позаимствовал" (скажем так...) из "Сочинений для клавесина" Г. Муффата, появившихся на пару месяцев раньше как приношение всё той же Св. Цецилии. Впрочем, некоторые музыковеды говорят, что в эпоху Генделя такие выходки отнюдь не рассматривались как плагиат. Скорее - как дань уважения композитору, чья музыка ворова... ох, простите, - заимствовалась. Ну, да пусть говорят...
А наш путь лежит в следующий
зал, под гулкими сводами которого нас встречает проникновенное
соло виолончели. После него сопрано расскажет нам о безграничных
возможностях музыки:
...Какую страсть не может музыка
Разжечь иль успокоить?
Когда задеты чувства, ей внемлющие жадно,
И удивленье играет на лице,
Благоговеющем
пред звуками небес...
Голос сопрано красиво
оттеняется виолончелью, словно вторя вечной, как мир идее:
Без Бога невозможно обитать
В мирах гармонии,
Столь сладостно
прекрасных...
В соседнем "Трубном
Зале" тенор и хор с рельефностью "Бородинской панорамы"
рисуют нам настоящий батальный эпизод с трубами и барабанами:
Трубы глас резкий
Нас взывает к бою!
Хор в мощном порыве повторяет
призывы тенора:
Пронзительный сигнал тревоги -
В нём звуки гнева.
Но громогласно дважды барабан ударил:
"Слушай! Враг пришёл! Атаковать!
Уж поздно
отступать!"
Но завершается эпизод
ярким победным маршем.
Следующий, "Античный
Зал", встречает нас меланхоличным дуэтом флейты и лютни -
божественным сочетанием летящего и приземлённого. На этом изысканном
фоне сопрано печально повествует:
В нежных жалобах флейты
Легко узнать скорбь безнадежно влюблённых.
Печальную песнь
тихо шепчет им лира...
Безумно красивое место!
Следующий зал - царство
струнных. Музыка возбужденно повествует о сильных страстях. Ей
вторит тенор:
В тонкозвучии возгласов скрипок -
Внезапная боль и ревность,
Неистовств безумство и ярость,
Угрызенья, глубины страданий.
И чувства те - к даме прекрасной
С презрительным
взором...
Ну что же, кто любил,
тот поймёт...
В большом сводчатом Органном
Зале нас обволакивают величественные звуки царя инструментов,
дарованного по преданию людям Св. Цецилией. После красивой
оркестрово-органной прелюдии сопрано вопрошает:
О! Каким искусством научить глас человеческий
Достигнуть священного Органа славы,
Святой любовью вдохновлённых звуков
В соединенье
с Хором в вышине?
Этот вопрос находит ответ
в следующем зале - "Часовне Орфея":
Орфей мог укрощать в душе людской свирепость.
Его заслышав лиру,
Деревья с корнем вырывались,
Послушно устремясь
за ней.
Следующая маленькая часовенка
очень важна по значению. В ней происходит долгожданное явление
святой покровительницы музыки:
Цецилия, нимбом просияв,
Вознеслась чудно в поднебесье.
Когда её Орган с дыханьем голоса соединился,
Ангел, слушая, открыто всем явился,
Путая
землю с небесами...
Отсюда происходит переход
в главный Алтарный зал Храма Музыки. На его огромном куполе хор
и оркестр вырисовывают грандиозную фреску, повествующую о зловещем
Страшном Суде и гневе Божественных сил:
Лишь только прозвучали
Могучие святые песнопенья,
Раздвинулись сферы небес
И воспевали хвалу Великому Творцу,
Всем небожителям блаженным.
Когда в последний страшный час
Начнёт крушиться мир,
Трубу заслышав в вышине,
Смерть станет жить, а жизнь умрёт,
Разрушив музыку
небес!
Всё так, но... почему музыкальные интонации этого эпизода столь торжественны и оптимистичны? Словно открылось в куполе окно, через которое в Храм ворвались солнечный свет и яркое весеннее небо. Даже оглушительные возгласы двух труб создают, скорее, образы не ужаса, а победы, радостного воскресения и пышного славословия Всевышнему. И прячется во всём этом игривая надежда на то, что грядущий Конец Света каким-то чудесным образом минует человечество.
Апокрифичный подход? Возможно.
Но, согласитесь, в конце концов, всем нам в глубине души хочется
надеяться на что-то подобное.
Вот такой храм-памятник оставил нам в наследство Гендель. Нерукотворное сооружение, похожее одновременно и на храм Луны в Египте и на собор Св. Петра в Риме и на храмы Хранителей из книг В. Крапивина о Великом Кристалле - храмы, где среди традиционных философий жизни, смерти и музыки всегда находится место неукротимому оптимизму и светлой надежде на положительный исход. Даже если речь идёт о Страшном Суде.
Всё это характеризуется
одним словом - ГЕНДЕЛЬ! Композитор, вполне достойный того, чтобы
говорить о нём в настоящем времени.
А описанный мною диск
вполне достоин занять место в Вашей музыкальной коллекции.
Copyright 1998 Борис Тараканов
E-mail tboris@hotmail.com
Home page www.tarakanov.net
Обзоры этого автора
Сергей Прокофьев - Опера "Война и мир"
Христоф Виллибальд Глюк "Орфей и Эвридика"
Дж. Россини "Stabat Mater"
Габриель Форе. "Реквием"
С.И. Танеев, кантата "Иоанн Дамаскин"
М. Равель, "Болеро" и "Павана на смерть инфанты"
Giacomo Puccini, "Messa di Gloria"
Э. Григ, сюиты "Пер Гюнт" и концерт для ф-но с оркестром.
Haydn - Collection
Бах - Бранденбургский концерт
Гендель "Ода на день Св. Цецилии"
Джузеппе Верди "Трубадур"
Вивальди "Времена года"
Карл Орф "Carmina Burana"
Гендель "Музыкa на воде"